Ленинградская блокада: спецснабжение для Смольного, запрет на слово "дистрофия"

В Санкт-Петербурге сегодня вечером, 27 января, в 69-ю годовщину снятия фашистской блокады Ленинграда пройдет акция "Свеча памяти" - в 20.00 мск горожане зажгут свечи в окнах, отдавая дань памяти погибшим в блокаду. Как сообщает корреспондент ИА REGNUM, впервые акцию провели в 2009 году - в ознаменование 65-й годовщины снятия блокады.

В Санкт-Петербурге наряду с известными на весь мир блокадными мемориалами ест немало мест, где также сохраняется память о блокаде, куда несут цветы. В Московском парке Победы 8 сентября 2001 года - в День памяти о начале блокады был открыт памятный знак "Вагонетка". Вагонетку военного времени обнаружили в пруду при реконструкции парка. Согласно исторической справке и архивным материалам, в 1942-1943 годах для кремации погибших от голода ленинградцев были переоборудованы тоннельные печи на кирпичном заводе № 1. Эта вагонетка - одна из тех, что двигались по узкой колее с пеплом сожженных. В юго-западной части пруда, со дна которого была поднята вагонетка, до сих пор остался достаточно высокий холм, основой которого служит пепел погибших в дни блокады ленинградцев.

На Аничковом мосту, у одной из скульптурных групп Клодтовских коней видны сколы от фашистских снарядов и памятный знак, объясняющий потомкам, что это за следы войны. В 2007 году на Трамвайном проспекте был установлен памятник Блокадному трамваю. Это трамвай маршрута №12. У дома №21 по набережной Фонтанки установлен памятный знак "Блокадная прорубь". На стене дома №6 на проспекте Непокоренных - памятный знак "Блокадный колодец". 8 сентября 2010 года в сквере на Наличной улице,55 был открыт памятник детям блокады. И это далеко не все памятные знаки, посвященные блокаде.

В начале 2013 года в Санкт-Петербурге издательская группа "Лениздат" выпустила в свет новое, уже без купюр и цензурных изъятий, издание "Блокадной книги" Алеся Адамовича и Даниила Гранина - книги, долгое время не издававшейся в Ленинграде, а потом с 1994 года не издававшейся в Санкт-Петербурге. В книгу добавлены новые главы - о фактах каннибализма при массовом голоде и о "Ленинградском деле" 1949 года, которое началось с разгрома Музея обороны Ленинграда и завершилось массовыми арестами и расстрелами партийного и советского руководства, ученых, инженеров, интеллигенции, причем все они были блокадниками.

Даниил Гранин постепенно передает свой архив в Центральный государственный архив литературы и искусства Санкт-Петербурга. Директор архива Лариса Георгиевская рассказала, что этот архив еще ждет публикаций. Здесь бесценные свидетельства - стенограммы расшифровок бесед с блокадниками, блокадные дневники, служебные записки членов бытовых бригад с марта по май 1942 года. В "Лениздате" надеются, что "Блокадная книга" будет еще раз переиздана. И тогда в нее войдут еще несколько фотографий, которые уже были показаны журналистам на представлении книги: декабрь сорок второго, норма хлеба в 125 граммов. И фотокорр ТАСС Александр Михайлов делает фото в спеццехе, где выпекают ромовые бабы и варят шоколад - для "избранных", кто был на так называемом "литерном обслуживании". Эти фото были сделаны, чтобы на Большой земле показать, что в Ленинграде все не так уж плохо. В энциклопедии, составленной петербургским историком Игорем Богдановым "Ленинградская блокада от А до Я", в главе "Спецснабжение" читаем: "В архивных документах нет ни одного факте голодной смерти среди представителей райкомов, горкома, обкома ВКПб. 17 декабря 1941 года ( в самый лютый голод - прим. ИА REGNUM) Исполком Ленгорсовета разрешил Ленглавресторану отпускать ужин без продовольственных карточек секретарям райкомов коммунистической партии, председателям исполкомов райсоветов, их заместителям и секретарям исполкомов райсоветов". Вот запись от 9 декабря 1941 года из дневника инструктора отдела кадров горкома ВКПб Николая Рибковского: "С питанием теперь особой нужды не чувствую. Утром завтрак - макароны или лапша, или каша с маслом и два стакана сладкого чая. Днем обед - первое щи или суп, второе мясное каждый день. Вчера, например, я скушал на первое зеленые щи со сметаной, второе котлету с вермишелью, а сегодня на первое суп с вермишелью, на второе свинина с тушеной капустой". А вот запись в его дневнике от 5 марта 1942 года: "Вот уже три дня как я в стационаре горкома партии. По-моему, это просто-напросто семидневный дом отдыха и помещается он в одном из павильонов ныне закрытого дома отдыха партийного актива Ленинградской организации в Мельничном ручье...От вечернего мороза горят щеки...И вот с мороза, несколько усталый, с хмельком в голове от лесного аромата вваливаешься в дом, с теплыми, уютными комнатами, погружаешься в мягкое кресло, блаженно вытягиваешь ноги...Питание здесь словно в мирное время в хорошем доме отдыха. Каждый день мясное - баранина, ветчина, кура, гусь, индюшка, колбаса, рыбное - лещ, салака, корюшка, и жареная, и отварная, и заливная. Икра, балык, сыр, пирожки, какао, кофе, чай, триста грамм белого и столько же черного хлеба на день, тридцать грамм сливочного масла и ко всему этому по пятьдесят грамм виноградного вина, хорошего портвейна к обеду и ужину....Да. Такой отдых, в условиях фронта, длительной блокады города, возможен лишь у большевиков, лишь при Советской власти...Что же еще лучше? Едим, пьем, гуляем, спим или просто бездельничаем и слушаем патефон, обмениваясь шутками, забавляясь "козелком" в домино или в карты. И всего уплатив за путевки только 50 рублей!".

Примерно в это же время блокадница Н. Стотик пишет в своем дневнике от 16 декабря 1941 года (отрывки также приведены в энциклопедии "Ленинградская блокада от А до Я" - прим. ИА REGNUM): "Четырнадцатого и пятнадцатого декабря в магазин ничего не привезли. Сегодня привезли лапшу и мясо. Папа с мамой стоят близко, но за мясом много пролезло без очереди. Мы ходим на проверки 3 дня, и еще мама за ним с 2-х часов простояла до шести, но бесполезно. Папа достал номерок в очередь...Надо стоять дни и ночи, потому что неизвестно, когда привезут продукты".

Еще в марте 1942 года Ольга Берггольц писала, будучи короткое время в Москве: "Запрещено слово "дистрофия"...о Ленинграде все скрывалось, о нем не знали правды так же, как об ежовской тюрьме. Для слова правдивого о Ленинграде - еще, видимо, не пришло время. Придет ли оно вообще?".