«Политики Прибалтики застыли между 1989 и 1991 годами» — интервью

23 августа — день для России и для государств Прибалтики особенный, пожалуй, дважды. В этот день в 1939-м году в Москве наркомом СССР по иностранным делам Вячеславом Молотовым и министром иностранных дел Германии Иоахимом фон Риббентропом был подписан договор о ненападении между двумя государствами. Секретный протокол к документу, разграничивающий сферы интересов двух держав, предопределил судьбу прибалтийских государств. Спустя 60 лет по итогам работы специальной комиссии Съезд народных депутатов СССР дал этому противоречивому событию официальную оценку, о которой сегодня, к сожалению, в независимых прибалтийских государствах не принято вспоминать. В 1989 году Николай Межевич работал помощником народного депутата СССР профессора Сергея Лаврова, члена депутатской комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года.

ИА REGNUM: 1989 год, как он повлиял на дискуссию вокруг подписания пакта Молотова-Риббентропа?

Когда наступает очередное 23 августа невольно вспоминаются события не 1939-го, а именно 1989-го года. Потому что мало кто помнит события 76-летней давности. А если те немногочисленные среди нас, кто и вспомнил бы август 39-го, они бы ничего не рассказали, потому что речь идет о договоренностях, которые находились за кадром текущей политической повестки дня, информация о которых не просачивалась в СМИ.

1989 год — это был этапный юбилей. Не потому что 60 лет прошло, а потому что Советский Союз находился на изломе. Это фактически единственная дата в истории СССР и в истории международных отношений СССР, которая удостоилась несколько сомнительной чести стать предметом обсуждения на съездах народных депутатов СССР. Напомню, на тот момент — это высший законодательный орган Советского Союза. Создание комиссии под руководством Александра Яковлева в 1989-м году и ее решения до сих пор являются предметом серьезнейшего обсуждения и у нас, и уже не в республиках, а государствах Прибалтики, и за рубежом.

Здесь существует несколько, на мой взгляд, полярных точек зрения. Первая исповедуется некоторой частью историков и, в меньшей степени, политиков в современной России. Она заключается в том, что если бы не стали мы, не стал бы Горбачев, наслушавшийся Яковлева, создавать эту комиссию, не стали бы доставать из сейфов копии или подлинники секретных протоколов, удалось бы этот вопрос «заболтать». Такая позиция представляется неверной. В 1989-м году замолчать этот вопрос было уже невозможно. Это была эпоха еще не интернета, но уже достаточно эффективных средств массовой информации, которые стали фактически свободными. И сам факт договоренностей 1939-го года был общеизвестен. Поэтому идея комиссии была изначально правильной: сыграть на опережение и попытаться отрезать возможность радикализации ситуации вокруг августа 1939-го, дав корректную политическую, правовую и историческую оценку. Такой подход он, в общем-то, состоялся. Наши некоторые радикалы, которые говорят, что можно было вообще ничего не делать, не обсуждать, не правы.

ИА REGNUM: Какой точки зрения придерживаются оппоненты?

Вторая версия, которую мы слышим и сегодня из Таллина, Риги, Вильнюса — это упрек в адрес народных депутатов СССР (от республик Прибалтики) в том, что они недостаточно радикально требовали признания независимости своих государств уже в том 1989-м году. Мол, надо было уже в решение комиссии Яковлева включить тот факт, что Эстония, Латвия и Литва были оккупированы. Если бы Липпмаа, Сависаар, Грязин, Ландсбергис и пр. выступили бы достаточно четко, они бы заставили Яковлева принять эту позицию. Тем более он был «нашим» человеком, демократом и пр. Но и такая позиция абсолютно неправильна. Во-первых, в целом, комиссия была составлена как из противников, так и из сторонников тех политических формулировок, осуждающих Советский Союз. Дело в том, что на съездах народных депутатов СССР существовало две больших группы: межрегиональная депутатская группа, которая критически относилась к советскому наследию, и группа депутатов «Союз». Во вторую группу входил мой учитель, народный депутат СССР, вице-президент и затем президент Русского географического общества профессор Сергей Борисович Лавров. Я был его помощником. Документы, которые сохранились у меня, свидетельствуют: решение комиссии было сложным компромиссом.

ИА REGNUM: Как звучит это решение, и в чем заключался компромисс?

Комиссия постановила, и ее решение было утверждено съездом народных депутатов СССР, следующее: «Съезд народных депутатов СССР осуждает факт подписания секретных дополнительных протоколов». Подчеркиваю, только их, это очень важно. Далее, «съезд признает эти протоколы юридически несостоятельными и недействительными с момента подписания». И самое главное: «протоколы не создавали новой правовой базы для взаимоотношений Советского Союза с третьими странами, но были использованы для предъявления ультиматума и силового давления». Это очень важно. Дальше, когда Советский Союз начнет слабеть еще больше, в Таллине, Риге, Вильнюсе будут созданы свои комиссии по оценке 1939-го года. Они скажут следующее: на основании решений комиссии Яковлева и своих расследований мы считаем, что это была «аннексия», «оккупация». Здесь важно понять, что из решений комиссии Яковлева «оккупация», «аннексия», «агрессия» не следуют. Комиссия констатировала: да, ультиматумы были предъявлены, дается моральная оценка этих ультиматумов. Нам понятно, что не пристало, некрасиво одному, а фактически двум государствам угрожать третьим странам возможностями территориально-политического переустройства. Но комиссия дальше не пошла. В том числе и потому, что в ее составе были люди, которые настаивали на компромиссных формулировках. А вот то, что СССР слабел, и в Прибалтике эти формулировки становились все более и более радикальными — это уже другая история, не связанная с деятельностью комиссии Яковлева.

Таким образом, на этом основывается и позиция МИД России, которая и на сегодняшний день состоит в том, что не надо требовать от нас еще раз политической оценки событий августа 1939-го, мы ее дали. Мы — это Советский Союз и Россия как правопреемник СССР. Поэтому не нужно господину Лаврову и его сотрудникам еще раз официально возвращаться к этому вопросу. Оценка дана высшим законодательным органом Союза Советских Социалистических Республик, Вторым съездом народных депутатов СССР. Вопрос закрыт. Никакой «оккупации», никакой «аннексии». И даже факт «агрессии» из формулировки съезда не вытекает напрямую.

ИА REGNUM: Как сложилась судьба депутатов республик Прибалтики, которые через несколько лет стали жителями уже независимых стран.

Это очень интересный вопрос, я как раз хотел обратить на него внимание. Практически все они ушли на политическое «кладбище». Многие из них были депутатами, но с романтическими и демократическими убеждениями. Они хотели восстановления государственности своих стран. Однако, большинство из них не было готово к тому, что их сосед по лестничной площадке, с которым они живут на этой лестничной площадке 30−40−50 лет, станет негражданином. Они не были готовы фактически к сегрегации общества по этническому принципу. Они никогда об этом не говорили, и большинство из них этого не хотело.

ИА REGNUM: Витаутас Ландсбергис, бывший в то время народным депутатом, впоследствии сделал блестящую политическую карьеру, внес свой «вклад» в обострение российско-литовских отношений.

Про Ландсбергиса я не говорю. Случай, согласитесь, особый, исключительный. Я встречался с профессором Ландсбергисом в 2007 году, и могу сказать, его позиция с каждым годом становилась все более жесткой, теперь уже не антисоветской, а антироссийской. Он как раз единственный политик, который сохранился в «обойме». А почему? Потому что радикальнее него на политической арене Литвы есть только один человек: выпускник Высшей партийной школы госпожа Грибаускайте. А все остальные деятели народных фронтов аккуратно отошли в тень, в лучшем случае, им достались второстепенные политические посты. Это очень показательно. Романтиков-демократов оттеснили прожжённые коммунистические политиканы типа Андруса Ансипа или Дали Грибаускайте. А их, ветеранов, которые реально принесли Прибалтике независимость, оттеснили в сторону. Разумные люди, склонные к компромиссу, ориентированные на поиск согласия между представителями различных социальных, политических и этнических групп, сегодня не нужны ни в Таллине, ни в Риге, ни в Вильнюсе. И в этом урок 1989-го года.

В 1939-м году не было единодушия широких народных масс в поддержку СССР, но не было и обратного — в его не-поддержку, против решений 1939-го года о базах или 1940-го года о вступлении в состав СССР. Не надо с позиций 2015-го или даже 1989-го года смотреть в 1939-й год. Советская модель тогда казалось интересной и привлекательной. Кстати, не только в Прибалтике, но и гораздо дальше, даже за океаном.

ИА REGNUM: Какие выводы сегодня, в 2015 году, стоит сделать исходя из событий тех лет?

Два главных вывода сделал президент России Владимир Путин на встрече с канцлером Германии Ангелой Меркель 10 мая 2015 года. Во-первых, по-настоящему эффективная система безопасности может быть построена на внеблоковой основе, на основе равного подхода к обеспечению безопасности всех участников международного общения. Очевидное указание на прибалтийских политиков, желающих заставить границу с Россией натовскими танками. Во-вторых, нужно всё?таки перешагнуть, сделать какой?то шаг вперёд, не жить фобиями прошлого, а смотреть в будущее. Увы, политики Прибалтики застыли в интервале между 23 августом 1989 и 23 августа 1991 года. Комплекс исторических обид и желание списать текущие проблемы с ливневой канализацией на «кровавый сталинский режим».

Сегодня, с одной стороны, мы должны помнить об уроках 1939-го года. Помнить, что определенные события могут раскалывать общество. Но с другой стороны, сегодня мы в России должны быть объединены вокруг современной и адекватной оценки 1939-го года. И она такова: мы осуждаем сталинский произвол, но мы никогда не согласимся с тем, что сегодня, в 2015-м году, сотни тысяч наших соотечественников лишены самого элементарного (а право гражданства является самым важным после права на жизнь) на том основании, что когда-то Сталин и Гитлер через своих уполномоченных лиц подписали некие политические договоренности. На это мы не согласимся. В этом уроки августа 1939-го и августа 1989-го для августа 2015-го.

Читайте также: Игорь Павловский: До пакта Молотова-Риббентропа. Юбилей мюнхенского сговора