Командир 56-ой воздушно-штурмовой бригады в Афганистане: "Мы не вели войну против Афганского народа"

"Я вошел в Афганистан 15 мая 1983 года и провоевал там в течение трех лет в должности командира 56-ой отдельной десантно-штурмовой бригады", - рассказал сегодня, 15 февраля, бывший командир 56-ой воздушно-штурмовой бригады 40 армии гвардии полковник Виктор Чижиков (в настоящее время военный пенсионер). Подробнее о событиях тех лет Чижиков рассказал в интервью ИА REGNUM:

"В январе 1979 года я был назначен командиром 104-го парашютно-десантного полка, выехал на стажировку в Белоруссию. И в этот же день нас подняли по тревоге, 103-я дивизия ушла на Афганистан, а мы получили конкретные задачи готовить личный состав к боевым действиям. Ситуация в 1983 году (как раз то время, когда я туда приехал), создалась такая, что ставился вопрос на силовое решение проблемы Афганистана. Тогда не было никаких идей всенародного примирения, отступления назад или вывода войск. Ставились совершенно другие задачи, направленные на решение проблемы военным путем. В течение трех лет, с 1983 по 1986 год, мы занимались по сути дела только одним делом - обеспечением и организацией боевых действий. К исходу 1986 года можно считать, что практически весь Афганистан был уже под контролем 40-й армии. Но, к сожалению, дальше вся ситуация в Афганистане зашла в тупик. И в этот тупик её завели политики. Конечно, те идеи "построения социализма в Афганистане", не нашли поддержки среди афганского народа.

Мы пришли в Афганистан совершенно подготовленные. И солдаты и офицеры готовились к выполнению конкретной задачи. Мы готовились серьезно. Мы были воедино спаяны общей военной теорией. С момента получения задачи сержантом и до командира дивизии, все было проникнуто именно научно выстроенной военной теорией. Это теория принятия решения. И не смотря на то, что контингент военнослужащих через два года постоянно менялся, сама система построения принятия решения не давала никому возможности двигаться вправо или влево, тем самым совершать ошибки, приводящие к потерям личного состава. Эта теория была определена боевыми уставами, от боевого устава отделения до боевого устава дивизии и выше. Они были выработаны на опыте боевых действий Великой Отечественной войны. Вот то, что удержало нас от больших серьезных ошибок и не допустило больших потерь личного состава. Обучение командиров взводов, которое происходило в Рязанском воздушно-десантном училище, проходило по методике, которая была хорошо известна всем нам. И когда офицеры меняли друг друга, то они по сути дела ничего нового не изобретали, а, опираясь на уже наработанный опыт и полученные знания, плодотворно использовали его в боевой практике.

В Афганистане особенная "природа боя". Бой практически всегда происходил в горах. В горах, которые характеризовались огромными перепадами высот и температур. Опыт войны в Афганистане целесообразно было бы изучить более подробно и детально, что до сих пор не сделано. У боя в горах есть свои специфические особенности. Не зная их всегда понесешь огромные потери. Отдельные потери, которые там были, связаны с просчетами в организации боевых действий. Солдаты, которые приезжали служить в Афганистан, проходили подготовку в учебных центрах на территории Средней Азии. И в какой-то мере они уже имели определенный опыт ведения боевых действий. Весь опыт, который нарабатывался в боях, постоянно прорабатывался штабами. Анализировались все потери, которые происходили в частях. Кто, что и как это допустили. После этого принимались решения, в виде определенных документов, которые блокировали бы эти потери в будущем.

У 56-ой бригады, которой я командовал, были свои особенности. Мы были нацелены на борьбу с караванами. Мы дислоцировались на юго-востоке Афганистана и препятствовали проникновению караванов с оружием, наркотиками и деньгами из Пакистана. Мы действовали с вертолетов, при поддержке авиации. Второй нашей задачей было непосредственное проведение колонн с грузом для третьего армейского корпуса армии Афганистана. Проведение колонн, это тоже особый вид организации боевых действий, который не изучался в России, и который был наработан именно там. И третье, чем занималась наша бригада, это реализация разведданных. По ним мы выполняли задачи по уничтожению бандформирований. Ну, а еще мы работали с местным населением. Организовывались отдельные боевые отряды, которые занимались организацией лечения местного населения, раздавали продовольствие и даже винтовки и боеприпасы для кочевников.

Сама сущность нашей войны в Афганистане была такова: мы не вели войну против Афганского народа. Мы жестко воевали с теми бандформированиями, кто действительно хотел уничтожить наши части и подразделения. Начиная с 1984 года, по моей информации, мы уже воевали не афганцами, членами бандформирований. Анализируя потери противника, я могу с уверенностью сказать, что с 1984 года, большинство членов вооруженных групп, оказывавших нам сопротивление, составляли не представители Афганистана, а наемники, собранные со всего мира. Это были и немцы, и китайцы, и французы, и поляки, и румыны, и даже русские. Эта война втянула в себя, как огромная воронка, множество различных отморозков. И все они шли воевать за деньги. Коренные афганцы четко понимали, что если лояльно относится к русским, то можно спокойно жить и работать. И я на той войне старался максимально сократить вред мирному населению. У меня лично до сих пор осталось дружественное отношение к афганскому народу".