Номинант на премию Астрид Линдгрен: В печатном слове дети ищут смысл

24 марта 2010 года в небольшом городе Виммербрю (Швеция), где родилась писательница Астрид Линдгрен, объявят имя лауреата Международной премии ее имени (ALMA). Правительство Швеции учредило премию в 2002 году. Лонг-лист претендентов премии 2010 года уже известен, в него вошли 168 номинантов - авторов и художников из самых разных стран мира. В этом году претендентов из России двое - художник Евгений Антонников и писатель Екатерина Мурашова. Петербурженка Екатерина Мурашова узнала о том, что она номинант премии Астрид Линдгрен от журналистов: ей позвонили прямо в поликлинику, где Екатерина работает семейным психологом. Выдвижение на премию оказалось для петербургской писательницы полной неожиданностью. Как рассказала Мурашова в беседе с корреспондентом ИА REGNUM Новости, она вообще не считает себя профессиональным писателем. Но, тем не менее, большая часть беседы была посвящена современной детской литературе.

ИА REGNUM: Екатерина, на ваш взгляд, что интересно читать современным детям в России?

Дети очень разные, поэтому на такой вопрос нет однозначного ответа. Вот, к примеру, есть дети и подростки с синдромом дефицита внимания, для таких все новости устаревают мгновенно, у таких перед глазами все время должно что-то мелькать, меняться картинка, и литература для таких детей должна быть литературой действия - где все время что-то происходит. Я вот до такого стандарта не дотягиваю, нет у меня такой скорости сюжета и "закрученности" историй.

ИА REGNUM: А как пишете вы?

То, что я пишу, похоже на современную европейскую детскую литературу. Собственно, я думаю, потому меня и выдвинули. В моих книгах, как и в современных европейских, идет речь о социальных проблемах, нередко очень серьезных, проблемах выбора, трудных вещах. А вот скорости смены картинки в моих книгах нет, мои герои все-таки движутся помедленнее, они останавливаются, оглядываются, рассуждают.

ИА REGNUM: Ну хорошо, тогда поставим вопрос по-другому. Не что читают дети, я что они ищут в книгах, что им, на ваш взгляд, надо от современного печатного слова?

Им надо, чтобы был смысл. Чтобы был ответ на вопросы - зачем эти герои поступают именно так, почему они это делают. И пусть смысл будет довольно прост. Вот Человек-Паук спасает мир, а вот Гарри Поттер борется со злом, но в этом смысл есть. Причем дети очень хорошо понимают, что мировое зло победить нельзя, оно имманентно присутствует вместе с добром в мире, но это зло можно на некоторое время минимизировать. Что это диалектика, и поэтому всегда нужны будут новые герои - новые супермены или поттеры.

ИА REGNUM: Вас больше знают в Москве и за рубежом, нежели в родном Санкт-Петербурге. Почему?

Не знаю. Мне кажется, что меня как писателя вообще никто не знает. Это мое субъективное ощущение, что меня знают только в поликлинике, где я уже 15 лет работаю. Я не была, не являюсь и никогда не буду профессиональным писателем. Это хобби, как люди марки собирают...

ИА REGNUM: Тем не менее, в ваших книгах поднимаются серьезные проблемы. "Класс коррекции" - достаточно жесткая книга, вы не боитесь говорить с детьми о несчастьях, о боли, несправедливости и смерти.

Да, смерть - это из немногих абсолютных вещей. Моя книга "Гвардия тревоги" - повеселее, а вот готовящаяся к печати книга "Одно чудо на всю жизнь" - еще круче. Там половина героев - ученики престижной математической гимназии, а вторая - подростковая банда из окрестностей Санкт-Петербурга.

ИА REGNUM: Сюжеты вы откуда берете?

Из жизни. В книге "Одно чудо на всю жизнь" действие вообще происходит в девяностые годы... Хотя эту книгу то же самое издательство "Самокат", в котором я печатала и "Класс коррекции" и "Гвардию тревоги", не решилось печатать, взялось маленькое издательство "Нарния".

ИА REGNUM: Есть ли для вас запретные темы?

Я никогда не буду писать для детей о насилии. На мой взгляд, детская литература должна развиваться так - в центре внимания та литература, которая говорит с детьми и подростками об актуальных, серьезно волнующих их проблемах, а вот параллельно должны быть книги такого эскапистского характера - для детей, которые не вписываются в общие рамки, которым постоянно нужна красивая сказка, куда можно уйти и там обрести свой мир. И с другой стороны - должна быть литература взросления, которая говорит не о детстве, а об инициации, о переходе во взрослую жизнь.

ИА REGNUM: А на кого рассчитаны ваши книги?

Ни на кого специально, я пишу тогда, когда мне хочется что-то сказать.

ИА REGNUM: Вот "Гвардия тревоги" - действие происходит в центре Санкт-Петербурга, очень все таинственно, такая команда добрых рыцарей-подростков, знающих что-то, неведомое взрослым, не боящихся опасности...

"Гвардия тревоги" вообще про любовь - причем про ту любовь, которая еще самими детьми не осознается. Они еще не знают, что с ними происходит.

ИА REGNUM: Ваш "Класс коррекции" откуда взялся?

Из Фрунзенского района Санкт-Петербурга - из Купчино, я видела этот класс "Е", даже интерьер школы у меня переписан с натуры, я даже директору хотела книгу подарить, но она отказалась. Однажды я была в Москве на обсуждении "Класса коррекции", я себя странно чувствовала - учителя очень быстро забыли, что речь идет о книге, они страстно кричали, что работают в условиях, приближенных к боевым, а те, кто не верят - это те, кто не был в школе за пределами Садового кольца.

ИА REGNUM: Вы работаете семейным психологом в районной поликлинике №47 в Санкт-Петербурге, к вам приходят люди со своими семейными проблемами, с проблемами детей. Что сейчас происходит с семьями?

Все не очень хорошо на самом деле. Многие подростки и молодые люди просто потеряли ориентиры: не очень соображают, что все то, что происходит, начиная с полового созревания-взросления - это происходит для того, чтобы выбрать достойного или достойную и дальше вместе поселиться, родить и воспитывать детей. Нет, молодые люди тусуются - первая, вторая, третья любовь. И ни первый поцелуй, ни первая близость не являются поводом для создания семьи, а дети рождаются как побочный эффект этого броуновского движения. Я напрямую много раз задавала вопрос подросткам - что должно послужить поводом для вступления в брак. И они все говорят - беременность, а поскольку они умеют пользоваться противозачаточными средствами, то все становится совсем непонятно. Три жены у папы и четыре мужа у мамы.

Нет, я не говорю, что надо отменить любовь, что институт брака может быть без любви. Но этот социальный институт важен для совместного воспитания детей, а детям по-прежнему хочется папу и маму. Может, пройдет еще два-три поколения и будет по кайфу общаться с папой по скайпу, а с мамой в социальной сети. Но сейчас детям хочется, чтобы им читали книжки и поцеловали на ночь.

ИА REGNUM: А у вас с детства какая любимая книга?

С детства и на всю жизнь - книга о Ходже Насреддине. И любимая цитата оттуда: "Последние несколько лет других бухарцев у меня нет".

Беседовала Галина Артеменко