Александр Адабашьян: Сказка - это удовольствие для актёра

Сценарист, художник, актер и режиссер Александр Адабашьян рассказал обозревателю ИА REGNUM почему он предпочитает работать с одними и теми же режиссерами и что может дать система госзаказа отечественному кино.

ИА REGNUM: Вы написали сценарий "Собачьего рая" почти 10 лет назад. Почему не вышло сразу экранизировать?

Скорее, правильнее задать вопрос - как получилось что эта история вообще состоялась. Думаю, во многом благодаря Анне Чернаковой, энергии ее и твердой уверенности, что из этого что-то получится. Ведь картина, с самого начала формулируемая как "для семейного просмотра", с детьми в главных ролях, никак не может вызвать энтузиазма у продюсеров. Когда приходит человек и предлагает то, что априори денег не принесет или только в долгосрочной перспективе, то сразу ставится крест. А все остальные соображения: это нужно, нет картин для детей, никто не занимается воспитанием в буквальном смысле этого слова, воспитание души и прочие понятия подвергаются сейчас беспощадной критике. Аня уверовав, что такая картина нужна, убедила людей, занимающихся кино - начиная от тогдашнего министра культуры Александра Авдеева и заканчивая непосредственными исполнителями, в том числе RWS. Как режиссер, я никогда этот фильм делать не хотел. Поэтому он лежал без движения. Хотя были робкие попытки нескольких режиссеров, но когда они натыкались на продюсеров, то шли на дно с этим проектом, выплывали в другую сторону и снимали что-то иное.

ИА REGNUM: В историях детей - главных героев "Собачьего рая" - есть ли автобиографические эпизоды? Ваши, или Ваших друзей. Или все выдумано от начала и до конца?

Выдумано. Там есть какие-то клочки разные частных историй. Но буквально - клочки. История семья придумана. На самом деле сталинские премии, например, начали вручать с 1941 года. История сумасшедшей тетки, решившей искупить вину своей прабабки или бабушки, необычным способом - заявить Сталину, что эта премия вручается ошибочно. Таким образом, дав понять, что он способен на ошибки. Отказавшись от реализма здесь, мы отказываемся от него в принципе. И с самого начала договариваемся со зрителями о правилах играх. Если бы она была добротно, точно воспроизведена, выверены все даты, не было бы такой экстравагантной истории ссылки этой героини и ее семьи. А позволяя некоторые вольности, о чем с самого начала предупреждаем голосом Рудольфа Фурманова, сказав что это воспоминания и показав, что это декорации - освобождаем от ответов на многие вопросы.

ИА REGNUM: Почему детская тема у вас возникла лишь сейчас? Прежде ведь ее не было. Я имею в виду и Вашу сказку "Хрустальный ключ".

Это всё стечение обстоятельств. Если рассказывать истории всех картин каждый раз именно так и выходило. "Неоконченная пьеса для механического пианино" - совершенная случайность. "Пять вечеров" - возник между двумя сериями "Обломова". И "Обломов" - случайность, благодаря Олегу Табакову состоялся. "Раба любви" - абсолютный случай. Картину Хамдамова, по сценарию Фридриха Горенштейна и Андрона Кончаловского закрыли по ряду причин. Хотя Григорий Чухрай, руководитель Экспериментального объединения и педагог Рустама во ВГИКе, очень ратовал за нее. А у нас как раз остановили картину, которую мы собирались снимать в Казахстане. Хотя и группа уже была собрана, и съемки начали. Потом ее снял Эльдор Уразбаев - "Транссибирский экспресс" называется.

ИА REGNUM: А с "Раем" как все развивалось?

"Рай" писался без привязки к какому-либо времени. Анна его реанимировала. Со сказкой то же самое. Солидная западная компания предложила написать экранизацию какой-нибудь сказки. Мы придумали несколько версий. "Ключ" был вариацией на тему "Двенадцати месяцев". Прочитав, нам сказали: "Что бы вам не сделать оригинальный сценарий?". И так все стало развиваться. Нам, с барского плеча, выкатили договор, по хамству превосходящий все, что я когда-либо читал. При расставании я сказал: "Вам, наверное, кто-то сказал, что в России кино стоит два зеркала и две нитки бус?". А дальше Юрий Стоянов, с которым мы работали на картине "Смерть в пенсне", говорит: "Зачем вам сценарий? Пишите книжку". Так и сделали. Затем был конкурс к 100-летию Сергея Михалкова, где получили приз. Под это и напечатали. И после "Рая" предложили снять "Хрустальный ключ". Сейчас перерабатываем.

ИА REGNUM: Финансирование уже получено?

Да, мы выиграли питчинг. Причем действительно по делу. Очень серьезно подготовились. Обычно как это выглядит - выходит человек, читает заявку, за ним стоит фото предполагаемого актера, понятия не имеющего ни о чем. А мы провели так называемый дрим-кастинг. Звонили и разговоры начинались с того, что, мол, хотим вам предложить и так далее. Актеры разного возраста и степени известности соглашались немедленно, как только слышали про сказку. В этом жанре готовы играть все.

ИА REGNUM: У нас их практически прекратили снимать...

Да. А сказка - это же удовольствие для актеров, всегда свобода, возможность сыграть что-то непохожее на прежние роли олигархов, бандитов и так далее.

ИА REGNUM: А почему перестали их снимать, как Вам кажется?

Как я для себя формулирую. Когда появилась всякая гадость вроде Энди Уорхолла, объяснившего - искусство это то, что приносит деньги.

ИА REGNUM: Но он ведь достаточно давно это сказал.

Тем не менее. Нам это внедрили в сознание. Все наши революционные события объяснили: морально, честно, благородно, красиво это лишь то, что приносит деньги. Наконец-то появилось мерило. Вместо семи грехов и десяти заповедей только одно - выгодно или нет. Все критерии морали и тому подобного отпали, поскольку крайне расплывчаты и зыбки. А здесь один эквивалент - деньги.

ИА REGNUM: Если посмотреть Вашу фильмографию, то легко увидеть постоянство работы с несколькими режиссерами - Никитой Михалковым, Себастьяном Аларконом и сейчас Анной Чернаковой. Это сознательный поиск своего режиссера или и здесь стечение обстоятельств?

Тоже случайность, да. Сотрудничество предлагали многие режиссеры. С Аларконом вышло так: до нашей встречи я много пробыл в Латинской Америке. И пожив там, понял - маркесовская реальность по-настоящему существует. Так что в этом случае получилось естественное продолжение. С Никитой то же самое - сейчас он снимает картину по Бунину, я там немножко в сценарии поучаствовал.

Переход от жанровых, атмосферных картин Михалкова к политической притче Аларкона легко произошел? Вы себя комфортно чувствовали в этом жанре?

Абсолютно комфортно. При разнице жанров, так или иначе, история про людей. В разных предлагаемых обстоятельствах, экстремальных и не очень. В любом случае, они на одном и том же языке написаны, скажем так.

В этом году, да и в прошлом тоже, активно обсуждали тему госзаказа. Таким образом получится ли урегулировать ситуацию в отечественном кино?

Только отчасти. Самое главное другое - прокат принадлежит не России, а, скажем так, другой стране. Соответственно, регулировать производство государство может и сумеет. А вот прокат, извините, будут регулировать другие, заинтересованные в этом. Как данную проблему разрешить - пока не известно. Если бы прокат принадлежал России, тогда можно было бы говорить про регулирование. Производство, наверное, получится более-менее привести в порядок. Впрочем, вы можете производить сколько угодно сельхозпродукции, но если магазины принадлежат иностранцам, то они будут продавать свой товар, естественно. И это опять тот же самый рынок.

Беседовала Наталия Эфендиева

Благодарим за помощь в организации интервью кинотеатр "Родина"