Виктор Аксючиц: Двадцать лет - куда идём?

В дни юбилея августа девяносто первого смысл происшедшего и последующего из него особенно не стремились осознать. Власти лукаво замолчали - уже не время симпатизировать Ельцину, или ещё не время солидаризоваться с ГКЧП. Общественность бурно дискуссировала с взаимоисключающих позиций. Но правда (факта) и истина (смысла) не вмещаются в радикальные крайности. Из непризнания ГКЧП не следует правота Горбачёва; неправдивость Горбачёва не исключает неправоту Ельцина. Публичная демагогия и закулисная суета "побеждённых" и "победителей" не отменяют контекста исторически глобального: это была народная антикоммунистическая революция. Бесспорно - революция, ибо привела к радикальным переменам в стране и мире. Очевидно - народная, ибо без народной энергетики ничего не произошло бы: не собирались бы десятки тысяч людей и незачем было бы вводить танки; - загнивающий режим вполне мог бы проползти ещё пару десятилетий, а кончиться не так мирно. И, конечно же, антикоммунистическая, - молодые поколения уже не могут себе представить монополию "единственно верного учения", которое не имело никакого отношения к подлинной науке и философии, но вымаривало множество ценного вместе с его носителями, насаждало много уродливого в жизни. Уход от коммунизма мог быть более кровавым, а мог быть и более конструктивным. Объективная историческая потребность продавилась в августе девяносто первого через наличные субъективные факторы, главным из которых было состояние элит, которые все (и политические, и военные, и культурные, и бизнес...) были детищами коммунистических десятилетий террора и лжи. Перефразируя "гения всех времён и народов": а где мы вам возьмём другую элиту?! Конечно же, как всегда в истории плодами народного порыва воспользовались наиболее шустрые и циничные из правящих групп, - а где в революциях было иначе!? У нас всё усугубляется тем, что дети, внуки и наследники унаследовали большевистскую ограниченность и радикализм сознания, апломб непрофессионализма... Новым был прорыв шкурных интересов правящего слоя, ранее табуируемых коммунистической идеологией.

В результате большевистский менталитет и революционная воля компании Ельцина-Гайдара вбросили страну в либерал-большевистскую утопию. Псевдолиберализация не имела к либерализации цен никакого отношения. Ибо отмена государственного контроля над ценами, когда в стране не сформировались субъекты рыночных отношений, могла привести только к невиданному взвинчиванию цен монополиями, разрушению экономического уклада ("вырвать ядерные клыки у коммунистического монстра"), разорению большинства граждан страны, что лишало их всех возможностей участвовать в дальнейших экономических реформах (одна из основных целей "реформаторов" - допустить к разделу государственной собственности только "своих").

Криминально-воровскую формулу "народной приватизации" недавно признал Чубайс: "Мы отдали собственность тем, кто был к ней ближе. Бандиты, секретари обкомов, директора заводов. Они её и получили. Именно это предотвратило кровь. Потому что если мы попытались бы не отдать им эту собственность, то они бы её всё равно взяли. Только они бы её взяли вообще без каких-либо легитимных процедур. А так они её взяли с легитимными процедурами. И это, как это ни смешно, придало некоторую политическую стабильность конструкции". Плюс приближённые: комсомольский молодняк - распорядители финансов, - будущие олигархи. Из подобных субъектов известными легитимными процедурами формировался правящий слой номенклатурного капитализма начала девяностых, олигархического капитализма конца девяностых. Такая вот стабильная конструкция, от которой нас трясёт до сих пор.

В результате новобольшевистские реформаторы принудили народ ненавидеть слова "демократия", "либерализм", "толерантность", ибо социально обездоленные и национально униженные неизбежно отбрасываются в мировоззренческие крайности, противоположные лозунгам обмана. Поэтому "отцы" современного "фашизма", шовинизма, экстремизма - Ельцин, Гайдар, Чубайс...

Путинский призыв выполнил свою историческую миссию в первой половине двухтысячных, - остановил распад государства, прижучив князьков-олигархов и бояр-губернаторов, дозировано легализуя государственно-патриотическую символику (уже забылось, что в девяностые слово "патриот" было бранным, синонимом "коммуно-фашист" и "красно-коричневый", либерал-большевики вопили на каждом углу: "патриотизм - это прибежище для негодяев"). Но усиление государства неизбежно возвеличивает роль чиновников. Произвол же чиновничества - это всегда и везде рост коррупции. Во второй половине двухтысячных непомерная рента чиновничьего капитализма становится уже непосильным бременем для страны: деградация власти, стагнация во всех областях на фоне динамично растущего слоя долларовых миллиардеров и мультимиллионеров в среде чиновников и приближённых. Но власти до сего дня пытаются отмахнуться от исторических вызовов и законсервировать ситуацию.

Тем не менее, двадцать лет мы проживаем драматический период возрождения подлинного национального духа и восстановления национального тела. Внутри этого исторически объективного процесса (запущенного энергетикой мученического сопротивления коммунизму, а нашими поколениями способными только поддержать её или ослабить) усугубляется гнусная суета правящего слоя и приближённых (отрыжки коммунистических "элит"), - всё хуже всё выглядит и пахнет.

Но нужно видеть и новый дух, и новые поколения, олицетворяющие этот дух... Мой друг Глеб Анищенко обратил внимание на очевидный факт, который вовсе не очевиден для общественного сознания: впервые после петровской революции правящий и культурный слои возвращаются к историческим истокам - православию и национальной традиции. В ХIХ веке невозможно было представить, чтобы такое количество образованных людей (и молодёжи) было в Церкви, - как известно, партию славянофилов можно было усадить на один диван. Мелкое и среднее предпринимательство существует и ширится на грани чуда - вопреки сверхагрессивной среде: бандитскому рэкету снизу и чиновничьему рэкету сверху! Это только некоторые из оптимистических факторов. Хотя, конечно же, вокруг достаточно оснований для пессимизма и уныния. Но - что утвердим!?

Позиция, которую я назвал бы "трагическим оптимизмом", позволяет видеть всю трагичность ситуации, но уметь обнаружить и реальные основания для упования. В чём могут быть эти основания - в обществе и в правящем слое?

Народ вовсе не безмолвствует - не только промеж собой, наше отношение к происходящему видно не только в интернете, но превосходит влиянием потуги официозной пропаганды и в печатных СМИ, и в телевидении. Активные слои общества выживают и наращивают инфраструктуру жизни в основном вопреки действиям коррумпированных властей всех уровней. Неизменность нынешнего курса неизбежно увеличивает агрессивность в обществе до опасной черты. При этом нужно помнить, что хаос и анархия страшнее самой свирепой диктатуры. На диктатуру современный правящий класс не потянет, но к социальному хаосу может столкнуть, - и на свою беду.

Правящие слои во все времена и везде руководствуются своими жизненными интересами, нередко шкурными. Только отдельные его представители возрастают до выражения общенациональных интересов (Столыпин). Но иногда наступают провиденциальные исторические моменты, когда жизненные интересы элит и народа совпадают, - во имя совместного выживания.

Какой жизненный опыт приобрели наши элиты за двадцать лет, вывозя свои капиталы и семьи за рубеж? Там их в элиту никогда не примут, таковой они могут быть только в России. Несмотря на огромные яхты и сверхдорогие дворцы, они нерукопожатны для высшего общества. Самое большое, на что они могут рассчитывать в легальном бизнесе - это отели на тёплых берегах и кафеюшки в пригородах. Владеет ли чуть ли не самый богатый человек в Англии Абрамович транснациональной корпорацией или крупным престижным бизнесом? Он подпущен только к футбольной игрушке. Им там разрешается иметь только малость и только в той степени и до тех пор, пока они находятся под юрисдикцией России.

Ибо по тамошним законам за наши отечественные формы "бизнеса" там сажают на десятилетия, - хотя бы за неизменные у нас сокрытия налогов. За неизбежные же при нашем "первоначальном накоплении капитала" убийства - там можно получить электрический стул. Можно не сомневаться, что следы многих преступлений, не доступных нашей Фемиде, запечатлелись в зарубежных банках, оффшорах и досье спецслужб. США всё жёстче демонстрируют: разбираться с беззащитными неугодными они будут по американским законам. Нашим политикам пожимают руки тоже только в той степени и до тех пор пока они представляют Россию. Таким образом, наши элиты существуют и имеют то, что имеют только до тех пор, пока существует суверенное российское государство. При исчезновении России с карты мира, наших олигархов и чиновных капиталистов в лучшем случае лишат капиталов, а многим нашим политическим лидерам найдут за что предъявить алгоритм Милошевича-Хусейна.

Так сегодня шкурный интерес российского правящего слоя совпал с национальным интересом: сохранение России как суверенного государства. Но нынешний курс руководства ведёт страну к деградации, а значит, к неизбежному распаду... Оформилась объективная историческая потребность: хотим перемен! Вопрос в том, через кого это прорвётся в жизнь? Если "национальные лидеры" ради самосохранения не возвысятся над собой и не пойдут на уже перезревшие благотворные перемены (главная из которых - раскрепощение общества, отмена чиновничьего "патернализма" - шкурного произвола), это вынуждены будут сделать другие, - во имя самосохранения элит, а значит и для общего блага. И чем дальше власть имущие будут прикрываться от исторических вызовов фантомами "фронтов", тем вероятнее, что в будущем происшедшее назовут "заговором элит", "переворотом", а попытки сопротивления историческому выбору - "путчем".