Вопрос справедливости в обществе всегда был одним из самых спорных. Тем более, если он касается человеческой жизни. В цивилизованном мире принято считать, что пожизненное заключение под стражу - самое суровое и верное наказание опасному для общества человеку. Но так ли это на самом деле? К слову, и мнение церкви на этот счет не является однозначным. Отец Александр Лебедев уже более 10 лет ведет духовную работу с заключенными. Сначала как простой священник, сейчас он возглавляет Епархиальную комиссию по пастырской работе в исправительных учреждениях. О вопросах смертной казни и возможности искупления греха у пожизненных заключенных корреспонденту ИА "СеверИнформ" удалось поговорить с Отцом Александром во время экскурсии на "Вологодский пятак".

- Богослужение в привычном для нас понимании там, конечно, не совершить, но люди, которые желают исповедаться, причаститься, креститься могут это сделать. На сегодняшний день из 134 человек около 70 выходят на контакт с батюшкой.

- Чем можно проверить веру? Ничем. Но некоторые заключенные, например, называют себя монахами поневоле. Они воспринимают свое заключение как аналог монашеского дела, возможность искупить свою вину, пострадать. По крайней мере двух таких человек я знаю.

- Официальная позиция Русской Православной Церкви отражена в основах социальной концепции. И я могу сказать, что моя позиция с этим тоже совпадает. Смертная казнь – это зло. Преступность – это тоже зло. Но мы находимся в ситуации, когда выбираем не между добром и злом, а между большим и меньшим злом. Принимая решение о смертной казни, мы должны учитывать интересы жертв и потенциальных жертв. И они должны быть превыше всего. И общество принимает решение о необходимости смертной казни. Лично я считаю, что сейчас наше общество не готово к не применению смертной казни. Ведь эта мера была вынужденной. Не наше общество доросло до того, что мы отменили смертную казнь. Мы ее отменили, потому что хотели попасть в Совет Европы. До этого времени она применялась, и довольно широко. Это с одной стороны. Если смотреть с другой стороны, относительно человека, по отношению к которому применяется смертная казнь, то картина выходит иная. Есть свидетельства отца Глеба Малиновского — священника, который духовно окормлял осужденных, до совершения над ними смертной казни. Он говорил, что приговор выносится одному человеку, а исполняется над другим. Потому что реальность смерти и осознание того, что отвечать придется перед Богом и никуда от этого не деться, ведет к изменению душевному. И есть такое мнение, что время, которое человек проживает между вынесением приговора и его исполнением, может стать действительно исправляющим моментом.

- Есть люди, к которым я присоединяюсь. Они предлагают в демократической стране решать вопрос демократическим путем. К примеру всенародном референдумом. Вообще есть такое провокационное предложение, чтобы каждый человек сам определял и в каком-нибудь условном документе сообщал свое решение. Например, если по отношению ко мне, моей жене или моим детям будет совершено преступление, по отношению к преступнику я призываю не применять смертную казнь или наоборот.

- Это мера вынужденная, но на данном этапе неизбежная. Если говорить о смысле и исторической справедливости, то, естественно, на месте монастыря нужно быть монастырю. Но наше общество не готово к этому. Если сейчас передать монастырь вологодской епархии, то ей будет просто не потянуть его содержание в финансовом и хозяйственном отношении. Не говоря уже о восстановлении. Таковы реалии сегодняшнего дня. Но постепенно общество наше воцерковляется, и если монастырь окончательно не развалится, то вообще такая перспектива возможна. Сейчас существует хорошая тенденция. За последние 20 лет монашество в епархии выросло, количество монастырей от одного выросло до четырех.